Статьи

Хотели бы мы того или нет, но в лечении психических расстройств главная роль отводится лекарствам. Конечно, очень бы было хорошо, если бы помогала исключительно психотерапия. Однако в большинстве серьезных случаев приема препаратов не избежать.

Несмотря на то, что психофармакология добилась неплохих результатов, качество лечения еще далеко от идеала. Открытие атипичных нейролептиков дало новые надежды на терапию многих тяжелых психических заболеваний, но и принесло новые проблемы. Казалось бы, есть широкое поле для деятельности и разработки новых и более безопасных препаратов, однако не все складывается просто.

В настоящее время в США в процессе разработки находятся 313 препаратов для лечения психических расстройств разного регистра. 90 препаратов от деменции, 71 от депрессии, 54 от шизофрении, по 33 на лечение зависимостей и расстройств пищевого поведения, 38 от тревожных расстройств.

Но всего 31 препарат из этой массы инновационен. Все остальные являются «вариациями на уже известную тему». Либо уже разработанные ранее препараты проходят испытания для лечения других расстройств, либо известные ранее лекарства модифицируются каким-то образом для приема. К примеру, то, что раньше было исключительно в таблетках, становится доступным для применения внутримышечно. Или трехкратный прием таблеток заменяют однократным.

Так, например, FDA в 2010 году одобрила к применению только два психотропных. Оба достаточно давно на фармацевтическом рынке. Один из них доксепин, трициклический антидепрессант, теперь разрешен для лечения бессонницы. Второй — тразодон, так же антидепрессант, который теперь будет выпускаться в виде медленно высвобождаемой формы для приема 1 раз в сутки.

Почему возникла ситуация, когда разработка новых перспективных лекарств «забуксовала», и здесь психиатрия значительно отстает от других областей медицины? Вот несколько причин:

1. Большинство фармацевтических компаний стали отходить от разработки лекарств в области психиатрии из-за различных рыночных факторов, в том числе высокой стоимости инвестиций на разработку новых методов лечения.
2. Ученые также чаще отказываются от разработки данного направления из-за высокой стоимости и высокого риска неудачи в разработке препарата. Так, например, в среднем на одно лекарство требуется 1,3 миллиарда долларов и 15 лет работы. Такой расклад оказывается экономически невыгодным многим исследовательским центрам.
3. В природе заболеваний все так же остается много неясного, что осложняет поиски лечения. Не зная механизм недуга, невозможно придумать и лечение. К примеру, несмотря на то, что в США в 2006 году был подписан закон о борьбе с аутизмом, и выделены деньги на фундаментальные исследования в этой области, в настоящее время ведется разработка только 9 лекарств для применения при данном расстройстве. Это плюс к 9 уже имеющимся и одобренным Администрацией по контролю за продуктами и лекарствами. Все 9 разрабатываемых препаратов никакой особенной новизны не несут. Так что тут дело не только в количестве денег, но и в современном состоянии науки. Открытия, к сожалению, не делаются ни по мановению волшебной палочки, ни по взмаху зеленой банкноты. Деньги на работу это хорошо, но... Будем ждать.

Впрочем, несмотря на достаточно пессимистичную картину, есть и позитивные подвижки:

• Для лечения депрессии разрабатываются препараты — антагонисты рецепторов кортикотропин-релизинг фактора. Данной проблемой занимаются 4 компании, но их работа не продвинулась дальше II стадии клинических испытаний.
• В связи с последними открытиями, касающимися природы болезни Альцгеймера, разрабатываются новые препараты, которые действуют на разные этапы развития этой патологии.
• Вакцины против психических болезней. Первая вакцина, II этап клинический испытаний которой должен начаться в конце этого года, направлена против болезни Альцгеймера. Основная мишень — накапливающийся в клетке патологический белок амилоид. Предполагается, что после прививки иммунная система начнет атаковать отложения этого вещества. Постепенно амилоидные бляшки рассосутся, что позволит нервным клеткам выжить.
  Вторая вакцина, о которой много говорят, направлена на борьбу с кокаиновой зависимостью. Это фактически «прививка от кокаина». Сам кокаин не вызывает иммунного ответа. Молекула слишком маленькая, и иммунная система ее не видит. Однако если к ней приклеить молекулярный «хвост», сделать молекулу крупнее, то иммунная система «прозреет» и пойдет в атаку. В этом суть вакцины. Если такой модифицированный кокаин ввести в кровь, защитные силы запомнят его. Впоследствии, если человек будет потреблять уже обыкновенный кокаин, антитела будут связывать наркотик буквально на лету и не давать ему пройти в мозг. Другими словами, удовольствия от приема кокаина не будет никакого. Есть, конечно, ряд сложностей с введением данной вакцины, но разработчики смотрят в будущее с оптимизмом. Утверждают, что до выхода прививки в свет осталось всего каких-то 7-10 лет.
• Лекарства из других областей в психиатрии. Бывает так, что лекарство из одной области медицины переходит в другую. В процессе применения у него обнаруживаются новые качества, которые могут быть полезны для лечения какого-либо душевного недуга. Так недавно было показано, что иматиниб, препарат для лечения лейкемий, может стать полезным для лечения болезни Альцгеймера, из-за своей способности связывать фермент, участвующий в образовании амилоида. Другое открытие — эффективность пропранолола, распространенного бета-блокатора, в лечении посттравматического стрессового синдрома.

Так что будем надеяться на лучшее. Вдруг толпы людей, критикующих психиатрию за применение несовершенных лекарств, решат собрать деньги на разработку новых и безопасных препаратов, и дело сдвинется с мертвой точки. Кто знает...

Таблетки раскладывала Наталья Ермакова,
врач-психиатр

Ссылки по теме:

Ученым не удалось найти способ предотвращения болезни Альцгеймера -  29.04.2010

Новая теория позволит создавать лекарства для лечения синдрома Дауна - 25.03.2010 

Антикокаиновая вакцина оказалась эффективной лишь в 38 процентах случаев - 07.10.2009

Фото с сайта sentencespeak.blogspot.com