Статьи

Наш герой: Олег Жданов, 43 года, режиссер, телепродюсер. Такая история могла произойти с кем угодно. От воспаления аппендикса — червеобразного отростка слепой кишки не застрахован никто. Но тем и интереснее послушать из первых уст о том, как это бывает, тем более что срочную операцию нашему герою пришлось пережить в самый пик московской жары и смога.

Утро. Воскресенье. Жара

Просыпаюсь я в 6 часов и чувствую, как ноет в низу живота. Лежу и думаю: что за боль и где я простыл в такое-то пекло? Почему-то сразу заподозрил простатит. Что неудивительно — я горнолыжник, переохлаждения бывают часто, да и возраст не юношеский... Помаялся еще немного и вспомнил, что это может быть и аппендицит. Измерил температуру — нормальная. Рассмотрел в зеркале язык — не обложен. Но живот-то болит! Решил: «Вызову-ка на всякий случай „Скорую“!»

Приехала бригада. Меня сразу спросили про стул. Я припомнил, что в последние сутки он был, скажем так, не совсем крепкий, хотя и диареей его назвать сложно. Пальпируют живот — вроде больно. А поскольку в связи с жарой и началом арбузного сезона кишечных инфекций было очень много, меня повезли в городскую инфекционную больницу.

Приемный покой

Сдал я все положенные анализы, осмотрел меня врач-инфекционист и сказал: «Моча хорошая, но, по-моему, надо резать». Так я попал вместо «инфекции» в «хирургию». Подозрение на аппендицит подтвердилось, и медлить врачи не стали. Так что в комнату подготовки к операции попал я быстро. И это был, пожалуй, один из самых ярких моментов. Хотя я не раз снимал фильмы о медицине, но подготовку к операции представлял плохо. А это когда тебя выбривают чуть ли не по шею и очищают желудок и кишечник. Как я ни убеждал сестер, что больше 12 часов уже не ел, отвертеться не удалось.

Почистили. Побрили. Повезли на каталке в оперблок.

Операционная

Привезли, уложили на стол, закрепили руки-ноги, надели манжетку тонометра. А я лежу (боюсь, конечно) и слушаю, как сестры, совершая все эти манипуляции, беспечно болтают о том, кто где отдыхал. Я , конечно, понимаю: воскресенье, люди вернулись из отпуска, хочется поговорить... Но меня же резать будут! Настройтесь серьезно!

Переключились на меня. Обсудили все мои татуировки, потом кто-то из них узнал меня по передаче «Званый ужин»... Поинтересовались, как я переношу анестезию. И опять про Турцию!

Не знаю, какой в итоге мне дали наркоз. Отключился.

Палата

Очнулся уже на больничной койке. Марево, жара, дышать нечем.

Вставать сутки нельзя, пить тоже, не говоря уже о еде.

Лежу и вижу через открытую дверь палаты, как возят туда-сюда больных. Хирургическое отделение работало как фабрика — обострение поджелудочной железы, очень много желчнокаменной болезни, нарушения оттока желчи, аппендицитов. И все как в сюрреалистическом кино — в коридоре-то тоже дым стоит. Люди бродят тенями, сестринского поста почти не видно. Города за окном просто нет. Душно, жарко, страшно.

Наблюдения

Испугался своему огромному шву — знаю, что сейчас операции делают и через прокол в животе, но меня почему-то разрезали по полной.

Удивили новые виды больничной «утки». Правда, одна (привычная глазу) так и осталась, а вот для сбора мочи придумали удобную пластиковую — в виде баночки с крышечкой. Можно и без помощи сестры обойтись.

Открыл для себя новый вид диетического питания — детские пюре от 6 месяцев. Никакой соли, специй, жира. Масса витаминов и питательных веществ — то, что нужно моему несчастному кишечнику.

В общем, несмотря на почти боевые условия, которые создала небывалая московская жара, послеоперационная неделя прошла достаточно легко. В отличие от тех страдальцев, что перенесли перитонит, — они лежали больше двух недель, им постоянно промывали брюшину... Бррр...

Еще раз похвалил себя за то, что сразу вызвал «Скорую». Как сказал потом хирург, успели вовремя — до перитонита оставалось не больше 2 часов.

Приятный бонус

Я мужчина плотный, но поскольку ни в спорте, ни в личной жизни это не мешало, о похудении не задумывался ни разу. А тут — минус 8 кг! Лишняя дырочка на ремне, большая легкость в теле. И мне понравилось в моем новом весе. Я даже попробовал не есть после 17 часов. Завтракал, обедал и потом максимум яблочко или авокадо с лимоном. Конечно, было очень голодно. Идешь с работы поздно вечером и безумно хочешь есть. Но дома книжкой отвлекся — и спать.

За месяц вынужденной диеты я совершенно отвык от тяжелых острых и жирных блюд. Стал больше есть овощей и сыра. Полюбил печеную картошку, брокколи и огурцы. И смог отказаться от сладкой газировки! В прооперированном состоянии пить ее было решительно невозможно (очень болел живот), а потом решил и не начинать. Отказался даже от кваса. Так что спасибо болезни — оздоровил свою жизнь.

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Михаил ЛЫСЕНКО, доктор медицинских наук, профессор, руководитель хирургического комплекса ЦКБ 1 ОАО «РЖД»

Для аппендицита характерны боль в животе в правой подвздошной области, недомогание, понос, тошнота. Но классическая клиническая картина развертывается не всегда. Аппендицит — хамелеон. Куда отросток повернется, на тот орган симптомы и указывают. И его часто путают с циститом, аднекситом, гастритом, пиэлонефритом, желчно- или мочекаменной болезнью.

Аппендицит — не такая простая болезнь. И 100 лет назад, и сейчас умирают от нее 3 из 1000 человек. Из-за смазанной клинической картины, нетипичного расположения, сопутствующих тяжелых заболеваний теряется время на поиск причины. Не торопятся вызывать «Скорую» и сами больные, принимая боль в животе за желчную колику и прочие недуги. Глотают обезболивающие, кладут грелку (а тепло на живот нельзя!). В результате воспаленный отросток разрывается, гной попадает в брюшную полость. И развивается очень грозное осложнение — перитонит. От него в основном и умирают.

Аппендицит — одна из немногих хирургических проблем. Если диагноз не снят в течение 12 часов, нужно оперировать. В идеале (в современных клиниках так и делают) больной должен лечь на стол в течение 2 часов. В нашем распоряжении есть и лечебно-диагностический эндоскопический метод, позволяющий через небольшой прокол в животе ввести лапароскоп и посмотреть, что там происходит. Если аппендицит — его тут же и прооперируют.

Но эндоскопическое вмешательство проводят не всем. Если человек страдает ожирением, у него были раньше операции на брюшной полости, имеются спайки или некоторые сопутствующие заболевания, и тем более при перитоните лапароскопия не выполняется. Прежде чем решать — как оперировать, мы оцениваем противопоказания и нередко идем на открытую операцию, если она менее вредна для пациента, чем эндоскопическое вмешательство. Впрочем, иногда об этом просят и сами больные.

Записала Ольга Смирнова

Опубликовано в журнале «АВС», №11, 2010. Фото: журнал «АВС».